Дарья Ардеева - Запретные территории [СИ]

Вокруг неё уже вовсю хлопотали Крошка и Марта. Их шерсть обвисла под тяжестью пропитавшей её воды, слиплась от грязи, и сами они походили на тощих, облепленных этой же грязью крыс. Опустившись на землю, они лизали Наследницу в лоб и щёки, пытаясь привести её в чувство. Сама Наследница выглядела не лучше их. Её роскошные волосы намокли, растрепались и теперь в беспорядке спадали на её бледное лицо. Платье Наследницы было изорвано, пышная юбка вся пропиталась водой и теперь облепляла тощее тело. Райпур подошёл к ней, опустился на колени и осторожно приподнял голову Даавы над землёй. Затем, набравшись смелости, аккуратно усадил её и потряс за плечи, пытаясь заставить её очнуться. Наследница вздрогнула, её голова склонилась к плечу. Райпур ещё раз встряхнул её за плечи, она снова задрожала и сплюнула тоненькую струйку воды. Затем Даава шумно закашлялась, согнулась в три погибели и снова сплюнула воду. Только потом она открыла глаза и отчаянно захлопала ресницами, словно сама не могла поверить в то, что только что с ней произошло.

— Раз все в порядке, нужно отсюда убираться, — подала голос Марта, уже успевшая пригладить языком шерсть на грудке. — И быстро.

— Да, — кивнул бывший генерал.

Он поднялся на ноги и помог подняться Наследнице Дааве. Та слабо пошатнулась и упала бы обратно, если бы он вовремя её не подхватил.

— Нет, уходить нельзя, Наследница ещё слишком слаба, — покачал головой Райпур.

— Но у нас нет времени! — взмолилась Марта. — Боюсь, придётся её оставить. Можем спрятать её где-нибудь, а потом за ней вернёмся.

— Мы не вернёмся, — вздохнул Райпур. Он снова взглянул на Наследницу Дааву — в её взоре читалась немая мольба. Райпур ожидал, что она снова что-то скажет, скажет, что она хочет пойти с ними, что она хочет пойти с ним. Скажет, как сказала тогда. Но она лишь отрицательно покачала головой, словно прочитав его мысли и желая сообщить, что это не предствляется возможным. Наследница Даава нема от рождения. И этот недуг ничем не исцелить. Так бывает только в книгах.

Марта снова взволнованно взмахнула хвостом:

— Прошу, Райпур, нам надо уходить! — взвыла она. — Поторопись со своим решением!

— Я понесу её.

— Что-что?

— Раз Наследница не может идти сама, я понесу её за нами.

— Но Райпур! Безопаснее будет её оставить, да и к тому же…

— Нет, Марта. Она одна из нас и она идёт с нами. И это не обсуждается.

Райпур обернулся, ища глазами Крошку, чтобы получить хотя бы её одобрение в этом решении, но та будто специально держалась поодаль, прислушиваясь к их разговору.

— Эй, Крошка, ты что, не идёшь? — крикнул он ей, но та, к его удивлению, отрицательно покачала головой.

— Я остаюсь, — тихо выдохнула она. — Было приятно иметь с вами дело. Но мой дом здесь. И я останусь, чтобы до последнего отстаивать его права. Ты думаешь, я зря тогда спросила, чем ты планируешь заниматься после освобождения Наследницы? Нет, мне были просто интересны твои планы. И меня вовсе не тянет на ту сторону границы.

— Как знаешь, — пожал плечами Райпур, хоть ему и было трудно скрыть его разочарование. Такая опытная спутница, как Крошка, очень бы пригодилась им в пути. Тем более, лишаясь её поддержки, они лишаются и поддержки с воздуха в том числе. — Но вижу, переубеждать тебя уже бесполезно.

— Помнишь, я не хочу, чтобы Фриция думала, что победа над нами досталась ей легко, — голос Крошки слегка повеселел. — Так вот, кто-кто, а я не дам ей об этом забыть. Не хочу, чтобы она и дальше прятала от нас нашу историю. Ведь только ей это и выгодно.

Райпур улыбнулся. Слова, сказанные Крошкой, прозвучали как сокрытый шифр. Шифр, в котором говорилось о том, что когда-то их всех объеденило. Их. Приверженного своей Фриции генерала Верслибра, Райпура Альтергиля; либерально настроенную распространительницу новомодных идей, первую предворную кошку Марту Нинель; лейтинанта Серой Лиги, борющуюся лишь за собственную независимость, Крошку фон Серая Лига, и ставшую жертвой политических распрей Наследницу Дааву. И тем, что их сплотло, была скрытая от народа истина. Истина, известная только им.

«Пора бы это исправить, верно? Раз четверо уже смогли в неё поверить, завтра поверят сотни, а послезавтра тысячи… Мир увидит новый, прекрасный рассвет!»

— Прощайте, неудачники! — весело крикнула им вслед Крошка, фигурка которой уже почти расстаяла вдали. — Вы уж смотрите, не оплашайтесь там, на чужой территории! Представьте им Короткомордых в лучшем свете!

— Счастливо оставаться! — крикнул ей в ответ Райпур, и крик его эхом задрожал в морозной тишине. — Ты уж проследи, чтобы и нас тут не забывали!

— Обязательно! — взмахнула хвостом Крошка. Она долго стояла на месте и смотрела им вслед. Она знала, что они уже проделали большой путь, но тот ли ещё путь им предстоит… И, самое странное, она, к своему же удивлению, чувствовала, что этот путь для неё ещё не закончен.

«Надо будет попросить Аймека проводить их. Хватит ему торчать в этом глупом, никчёмном городишке. Пора и ему познать, что такое свобода!»

Она отвернулась и зашагала обратно, вдоль рва, жмуря глаза от неожиданно нахлынувшего на неё удовольствия. И вдруг её лап коснулся какой-то листок. Опустив глаза вниз, Крошка увидела написанную на нём фразу:

Отрывок из книги «Как прячут от нас историю и кому это выгодно»

Часть, приписанная Райпуром Альтергилём

Здесь я, генерал земель Короткомордых, Райпур Альтергиль, хотел бы поделится тем, чему научила меня эта книга. Книга — это маленькая жизнь. И тут я бы хотел рассказать, какой урок извлёк в течении этой жизни.

Любое действие рождает себе противодействие.

Противодействие противодействию рождает действие.

Бог контролирует, но не управляет. Посему мы сами вольны творить свою судьбу.

Власть над нами весьма формальна. Всё зависит от того, как мы сами воспримем историю. Мы сами вольны творить свою судьбу.

Мы не знаем своей истории. Мы не знаем старых истин. А потому любой новый поворот нашей истории — повторение ошибок предков. Но на то, прислушаться к ним или и дальше идти тропой ошибок, только наша воля.

Диктатура не трещит по швам — по швам трещит демократия. Всё потому, что диктатура предпологает полное подчинение, демократия же даёт свободу сомнениям. Только люди, склонные к свободе, способны сомневаться в власти.

Создавая права, человек сам загоняет себя в их рамки. И на деле всегда свободнее оказывается тот человек, который и вовсе не обладает правами.

Правда весьма субъективна. Истина неприложна.

Крошка дочитала отрывок до конца и ухмыльнулась. Свернув его, она устремила взор до горизонт и про себя прошептала.